К юбилею ифф Мой ориентир — кафедра теплофизики

Из письма Светланы Манжиковой, аспирантки кафедры теплофизики ЛИТМО 1971-1974 гг., доцента Кыргизско-Российского славянского университета (город Бишкек).

Дорогие мои учителя Геннадий Николаевич, Николай Алексеевич, Евгений Степанович!

Сейчас, имея уже достаточный жизненный опыт и опыт работы как в качестве преподавателя, так и в качестве исследователя-исполнителя научных работ, могу с уверенностью говорить, что кафедра теплофизики ЛИТМО 1958 – 1992 гг. была эталоном вузовского научно-педагогического подразделения, работавшего с энтузиазмом в условиях хорошего материально-технического обеспечения, которое было изыскано по инициативе собственно руководителей и сотрудников кафедры. Познакомившись с организацией процесса обучения и работы профессоров и преподавателей в университете Вашингтона в Сиэтле (США), могу с уверенностью сказать, что уровень менеджмента и маркетинга на кафедре теплофизики ЛИТМО в те годы был нисколько не ниже, чем современный менеджмент и маркетинг в этом одном из крупнейших и выдающихся университетов США.

1. Органичное соединение научной проблемной лаборатории, разработки которой соответствовали современными производственными задачам, с воспитанием научных кадров – аспирантов и докторантов.
2. Вовлечение студентов в работу проблемной лаборатории уже со II – III курса.
3. Исключительная демократичность взаимоотношений между коллегами и между преподавателями и студентами в сочетании с соблюдением строгой и непременной субординации в работе.
4. Оригинальность воспитательного процесса (он шел не только в рамках учебного процесса, но и вне его: научные сотрудники проблемной лаборатории и преподаватели живо откликались на инициативы студентов организовать встречи с ними, как говорят сейчас, в неформальной обстановке). Это и деятельность клуба теплофизиков в общежитии, это и “профессиональное” чествование преподавателей по завершении очередной крупной работы. Но при этом не было запанибратства. Никогда не переступалась та тонкая грань, которая всегда оставляет преподавателя на той нравственной и профессиональной высоте, которую уважают и перед которой преклоняются ученики. Это почитание зачинателей, традиция “теплофизического братства” собираться в день памяти Г. М. Кондратьева и в канун Нового года.
5. Высочайшая требовательность, которая проявлялась как в отношении к научным исследованиям и инженерным проектам, так и к студенческим работам. Требования высокого профессионализма и нравственности предъявлялись как к преподавателям и сотрудникам проблемной лаборатории, так и к студентам.
6. Органичное сосуществование науки и производства. На кафедре был маленький, но всегда функционирующий участок станочного производства, а сам ЛИТМО имел опытный завод, который требовал соответствующего уровня инженерных разработок и оформления технической документации. Все было реально, весомо, уважаемо, и чувство своей причастности к этому большому делу возвышало, позволяло ощущать свою значимость в жизни и в деле.

Щедрость души, бескорыстность, служение делу и обществу (а не персоне, что часто требуется сейчас) – это окрыляло нас, молодых и периферийных. Этот запал жив в нас и по сей день – жить и делать, задаваясь вопросом: “Чего же я стою?” (В слове “стою” ударение на последнем слоге.) Говорят, что в современном мире есть две страны, после пребывания в которых, человек невольно (а часто и сознательно) хочет и начинает жить по образу и подобию людей этих стран: США и Япония. Есть в моей жизни такая страна, как кафедра теплофизики ЛИТМО, с которой я всегда сверяла свою жизнь и деятельность… Жаль, что не довелось это сделать вместе с ней…

С любовью и сердечной признательностью аспирантка кафедры теплофизики ЛИТМО 1971 – 1974 гг., кандидат технических наук, доцент кафедры “Информационные и вычислительные технологии” Кыргизско-Российского Славянского университета, город Бишкек, стажер-исследователь университета Вашингтона в Сиэтле, США, 2000 г.