Страницы памяти Блокадным дням посвящается

Из воспоминаний преподавателя кафедры ИКГ Владимира Владимировича Ёлкина.

… Высадку немецкого десанта на шоссе, ведущее в Петергоф и Ораниенбаум, можно сказать, я видел сам, но глазами матери и дяди (прошедшего финскую войну).

Из центра города ходил трамвай №28 по маршруту: Колокольная, Пятая Красноармейская, Нарвские ворота, Красненькое, Сосновая Поляна, пос. Ленина, дальняя граница Стрельны. Население ездило на работу: завод Пишмаш (сейчас ЛЭМЗ) и Кировский завод.

В теплое время года я жил в поселке у бабушки. В самом начале сентября 1941 г. мама отвезла меня в город и вернулась в поселок. К вечеру над шоссе и трамвайной линией начался воздушный бой. Мама вскочила в последний трамвай. Вожатый уже без остановок на огромной скорости, еле удерживая трамвай на рельсах, провел его через опасный участок (электропровод перебит не был). Утром жители пoceлка пешком отправились на заводы. Дядя шел навстречу им, к бабушке.

В это время в зоне Пишмаша на шоссе началась высадка немецкого десанта. Машины на шоссе были подожжены, бойцы в них были без оружия – ведь бои шли еще далеко, за Ораниенбаумом. Разбежались кто куда. Второй мой дядя был убит немецким автоматчиком. Десант дошел до больницы Фореля (Кировский жилгородок). Несколько немцев по берегу добрались до Кировского завода, но их там перебили.

Существует легенда, что до Нарвских ворот доскочил не то мотоциклист, не то танкетка. До площади Урицкого (Дворцовая площадь) оставалось 10 минут хода. Прегра_ды не было. Но немецкие войска переместились к югу, к Урицку (Лигово). Наши успели там выставить роту курсантов НКВД. Поэтому прорваться в город врагу не удалось.

Здесь чуть позже установилась линия обороны (ныне Аллея Славы). Я считаю себя полноценным свидетелем начала образования блокадной линии фронта.

Мне пришлось два сезона по зову совести работать на поле: женщины трудились самоотверженно, никто их не подгонял. А я им помогал. Жили дружно, в горе помогали друг другу. Я качал воду из Мельничного ручья, в бочке возил известное удобрение из поселка Мельничный ручей, перекапывал картофельное поле, было мне 9,5 лет.

В 41-м погасил две зажигательные бомбы: осколки наших зенитных снарядов сыпались на землю плотным дождем. Было опасно – много ленинградцев погибло от них.

Хорошо помню, как ходил к отцу в армию на Заставскую улицу, на нынешнее кольцо троллейбуса на Сызранской. Ездил к нему в Ваганово, жил в последнем доме перед съездом на ледовую трассу Дороги жизни у бабы Груни.

Запомнилось, как три дня не давали хлеб. Но прямо из первых машин с ледовой трассы выдали норму за пять дней. Тощие желудки не выдержали – погибло много горожан… И все же в этой страшной блокадной трагедии было немало светлого. А самое главное – жителям города удалось сохранить свое человеческое достоинство.

Своими воспоминаниями согласились поделиться около 20 человек. Среди них: В. В. Большаков, М. А. Большакова, О. Ф. Добровольская, М. С. Дыгина, В. В. Елкин, В. И. Зимаков, Л. Н. Капорский, Г. П. Комаров, В. А. Малиновская, Л. Т. Никифорова, Т. К. Разумова, К. В. Санин, А. В. Смирнова, Т. А. Смирнова, Ю. И. Терёхин, В. В. Трунев, Г. Г. Харламова, В. А. Трофимов, А. В. Иванов.

В подготовке материалов для сборника принимали участие сотрудники многих подразделений университета: кафедр всемирной истории и ИКГ, совет блокадников и совет ветеранов войны, сотрудники учебно-образовательного центра “Музей истории СПбГУ ИТМО”, профкома, студенты нашего вуза.

Мы понимаем, что вспоминать об этих трудных и страшных временах очень больно. Но для будущих поколений эти воспоминания просто необходимы. Ведь это причастность к истории вуза, истории страны. Как люди смогли выжить в тех страшных условиях? Как они смогли сохранить свое человеческое достоинство? Остается поражаться и восхищаться. И учиться их стойкости и мужеству.

Сердечное спасибо тем, кто, несмотря на тяжелый груз своих воспоминаний, решил поделиться ими. Во время наших встреч глаза некоторых из собеседников наполнялись слезами, голос дрожал, многие не могли говорить. Война оставила в душе каждого из них глубокий и болезненный след.