Страницы истории Девушка с погонами

История жителей блокадного города – одна на всех и у каждого своя. Вера Николаевна Васильева прожила в осажденном Ленинграде девять месяцев, служила в армии. Она признается: было очень трудно, но люди выживали несмотря ни на что. Вера Николаевна гордится, что вырастила троих сыновей, один из которых стал ректором НИУ ИТМО.

Старшина Вера Васильева. Фото 1943 года

Разве моя история будет интересна? – начинает рассказ Вера Николаевна Васильева. – Я прожила в блокадном Ленинграде несколько месяцев, а потом нашу семью эвакуировали в Беломорск. Я пошла в школу в 1934 году. Четыре мои одноклассницы еще живы, и мы до сих пор общаемся. Раньше дружили совсем по-другому, на долгие годы.

В 1941 году я только окончила седьмой класс. С мамой и братом мы отправились в Петрозаводск проведать служившего там отца. Возвращались в Ленинград уже в санитарном поезде, началась война. Город сразу перешел на военное положение. У нас не было запасов, ведь мы только что вернулись из Карелии. Помню, мы сидели с подружками во дворе и видели дым от разбомбленных Бабаевских складов. Правда, к самим складам нас не отпустили.

Отца демобилизовали на фронт, а мы остались в Ленинграде. Сейчас мне кажется, что мы вели себя бесстрашно, не думали, что нас убьют. Дежурили у парадных, укрепляли окна бумажными полосами. Как только нас отпускали на улицу?! Однажды в продовольственный магазин около нашего дома попала бомба. Из разрушенного здания надо было вынести продукты. Брат с другом вытаскивали коробки с шоколадом и печеньем, организовали дежурство у магазина и ничего не тронули! А ведь в городе уже голодали, суточная норма хлеба составляла 125 граммов.

Разрушенное во время бомбежки здание

Я помню бесконечный вой сирен ощущение, что бомбежки и артобстрелы осуществлялись постоянно. Над городом стоял гул от пролетавших самолетов. Мы помогали старикам спуститься в подвал, а сами бежали на крышу сбрасывать «зажигалки». К тому времени мама уже плохо ходила, мы же были выносливее, в лежку не лежали, но дистрофиками были страшными.

В доме работал водопровод, и за водой мы не ходили. Напротив нашей квартиры была коммуналка, где жили 2-3 семьи. Все собирались в маленькой комнате у печки. Народу было много, но споров никогда не возникало. Никто никого не выгонял. Девочки вязали теплые вещи, которые потом отправляли на фронт. Я очень хорошо помню чувство голода и холода. Это завывание ветра, которое слышалось и ощущалось даже в квартире. Однажды я нашла в буфете старую шоколадную конфету, ее пришлось буквально пилить, но это было настоящим счастьем!

Зима 1941 года выдалась очень холодной. Мы жили на улице Комсомола, и я ходила в школу по Лесному проспекту к ДК «Выборгский». Люди сидели на ступеньках, замерзая прямо на улице. По дороге все время попадались разрушенные здания. В школе развернули госпиталь, поэтому мы занимались в подвале. Там стояли длинные лавки, а учиться приходилось при свечах. Русский язык и литературу у нас вела Александра Ивановна Стругацкая, мать знаменитых писателей. Она была очень интеллигентной женщиной. Мы ходили к ней в гости и, конечно, видели братьев, однако значение этому не придавали. Они были старше и с нами практически не общались.

После нескольких блокадных месяцев мы с братом Володей написали папе письмо. Мы прощались и думали, что больше его не увидим. Отцу удалось прилететь в Ленинград и вывезти нас. Мы эвакуировались вместе с артистами Мариинского театра. С собой ничего не брали, а всю одежду надевали на себя. Сколько на мне было платьев и кофт... Мы были невероятно худыми. В пути несколько раз пересаживались на товарные поезда, нас бомбили. Наконец мы добрались до Беломорска, где нас поместили в госпиталь.

Оттуда я уже пошла в армию, не закончив восьмой класс. В госпитале я собирала кусочки хлеба, сушила и каким-то образом сумела отправить несколько посылок подругам в Ленинград. Они до сих пор вспоминают. Говорят, может, без этого и не выжили бы.

В марте 1942 года я добровольно надела погоны погранвойск НКВД и прошла путь от солдата до старшины. Папа называл меня Яшкой-солдатом. После войны – семья, учеба, работа. Окончив институт, я работала в школе, а затем библиографом иностранной литературы в научном исследовательском институте.

Сейчас, посещая Пискаревское мемориальное кладбище, я вспоминаю строки эпитафии, написанные Ольгой Берггольц. Они высвечивают в памяти страшные картины блокады.

Здесь лежат ленинградцы.

Здесь горожане – мужчины, женщины, дети.

Рядом с ними солдаты-красноармейцы.

Всею жизнью своею они защищали тебя, Ленинград,

колыбель революции.

Их имен благородных мы здесь перечислить не сможем,

так их много под вечной охраной гранита.

Но знай, внимающий этим камням,

никто не забыт и ничто не забыто.

Записала Евгения КЛЕЙМЕНОВА, гр.5090